Но он, не стесняясь собственной жены, обнял мою маму.

- Это честь для нас, быть принятыми в Вашем доме.

Сёмка потер глаза и удивленно спросил:

- Стас, это что такое? И что тут делает Гена?

- А я теперь твой родственник, Сёмка! – воскликнул Генка.

Сёмка обернулся ко мне, потом осмотрел всех присутствующих и вяло так ответил:

- Хорошо, что не снежный человек.

Все застыли.

Я не смог сдержаться и засмеялся, через минуту ко мне присоединились все присутствующие во дворе.

- Нет, малыш, мы не снежные люди, но близко. – Продолжая смеяться, ответил ему Костя. – Пойдемте, мы как раз уже закончили с завтраком.

Взрослое поколение прошествовало в летнюю кухню, я заметил, как мама Гены аккуратно подхватила под локоток нашу мать и что-то с улыбкой начала ей шептать.

Мы втроем остались во дворе. Не было напряжения, ведь мы знакомы уже год.

- Я правда не ожидал, что Костя встречается с твоей мамой. С вашей. – Поправился Генка, немного застенчиво переступая с ноги на ногу.

- Ты на брата совсем не похож. – Отстранился от меня Сёма и пошел вглубь двора, к умывальнику.

- Ну, я больше в маму. – Гена мелкими шажками подошел ко мне и тихо, так, чтобы не услышал Сёма, прошептал: - Стас, ты прости, что не сказал раньше, но я думал, что Елисей тебе рассказал о моей природе.

- Нет, не рассказывал, а ты и не должен был мне объяснять такие вещи.

- На самом деле, я испугался тогда, когда первый раз его увидел, все боялся, что он предъявит права на место и вызовет на бой, я же не могу еще до конца перекинуться, да и слабее я Кицуне.

- У нас были немного другие заботы, Ген. – Улыбнулся я.

- Я рад за тебя. Он верный и ты для него намного больше… - он покраснел. – Как для меня Женя.

Я нахмурился, потому что он немного погрустнел.

- Он не знает, что ты Тануки?

- Не совсем, Женя видел меня и не испугался, но я не могу перекинуться и завершить наше соединение как партнеров, поэтому беспокоюсь.

Я вдруг потрепал его по волосам, Гена застыл, а потом улыбнулся.

- Вот так лучше. А по поводу Женьки - не думаю, что он сможет уйти от тебя. Я, конечно, только недавно узнал о ваших отношениях, но его взгляд на тебя говорит о многом.

- Я знаю, но моя звериная сущность требует полного подчинения партнера, я должен его пометить… а у меня еще зубов нет. – Печально проговорил он.

Сёмен пробежал мимо нас в дом, сверкая хмурым взглядом, из летней кухни доносился веселый смех и разговоры.

- А почему ты не можешь превратиться? – тихо спросил я.

Гена понуро присел на крыльцо, я тоже устроился рядом.

- В сущности, это моя ошибка, в детстве очень не хотел быть тем, кем являются мои родственники, и теперь расплачиваюсь. Папа считает, что это из-за того, что слишком человечен и не воспринимаю себя Тануки. Мы думали, что когда я найду любимого и единственного – это поможет мне перекинуться, но оказалось, что надежда напрасна.

Я задумался. Как-то было непривычно видеть Гену таким расстроенным и грустным, но у него действительно была проблема, и мне казалось, что ее решение где-то на поверхности.

Мой брат сел за моей спиной и тихо спросил:

- Стас, как себя вести-то?

- Сём, ты чего, они же не кусаются. – На мой ответ Генка смешно пофыркал, и я понял, что не совсем прав. – А вести себя нужно прилично и попытаться смириться с маминым счастьем.

- Ты так говоришь, как будто сам уже принял все.

- Принял.

- Стас, прости, я совсем не ожидал и думал, что ночь все по местам расставит, проснулся, а тут еще больше все навертелось. И уж, Ген, без обид, но быть в родстве с твоими одногруппниками - как-то вообще смешно.

- Почему? – удивился Генка.

- Мы же пили вместе, вы, блин, с Женькой спали на полу в моей комнате, а теперь ты мне как бы, вроде, родственник.

Мы не выдержали и рассмеялись, Сёма присоединился к нам через минуту после обдумывания своих слов.

- Это логично, да, но теперь мы сможем пить на легальной основе. – Отсмеявшись, ответил ему Генка.

- Мальчики, идите завтракать! – прокричала мама.

Мы встали и, все еще посмеиваясь, вошли в кухню.

Не было напряга, как бывает при первом знакомстве, Тануки, по-моему, вообще не умели грустить по-настоящему, они смеялись, шутили, рассказывали о себе.

Харитон - оказался директором зоопарка, я на него так смотрел, что он не выдержал и захохотал:

- Нет, Стасик, я серьезно!

Любовь была домохозяйкой, но делала потрясающие украшения и продавала их через свой сайт.

Сам Костя работал в зоомагазине и совершенно не стеснялся своей любви к животным.

Общение с ними было легким, хотя иногда я ловил на себе немного встревоженные взгляды Харитона.

После завтрака мы устроились на покрывале в саду и продолжили знакомство.

- Пап, я думаю, пора рассказать немного о себе. – Нежно улыбаясь, начал самый трудный разговор Костя. – Моя Соня прекрасно осведомлена о моей природе, так же как и Стас, но среди нас есть тот, кто еще не знает, но мне бы хотелось, чтобы он не случайно узнал об этом, а непосредственно от нас.

Сёма хмуро смотрел на него.

- Я так понял, что я один весь такой непросвещенный? – спросил он.

- Да. Только ты не должен винить маму и брата за это, просто так сложились обстоятельства.

- Хорошо, но я бы очень хотел быть в курсе происходящего. – Серьезно кивнул мой брат.

Я специально подсел к нему поближе и обнял за плечи.

- Мы не совсем люди, Сёма, – немного насмешливо начал Харитон. – Есть такая старая легенда о енотах… Жил был енот, и однажды повстречал он на реке девушку, и влюбился в нее всем своим большим звериным сердцем, но как ни пытался он привлечь внимание своей любимой, она лишь смеялась и потешалась над ним, называла милым. Отчаялся енот и пошел за помощью и советом к Богине великой Инари. Выслушала его Богиня и подарила дар – листок. И сказала: «Любовь восхитительна, и ради нее можно пойти на многое, но помни, только взаимная любовь может принести счастье». Обрадовался енот и, поблагодарив Богиню, вернулся к реке и, смотря на свое отражение в воде, положил листок себе на голову. В тот же миг стал он юношей.

Мы все завороженно слушали его голос, и как только Харитон замолчал, Сёма тихо спросил:

- Вы серьезно?

Харитон не стал ничего говорить, но через секунду его очертания поплыли, и перед нами, на задних лапках, сидел енот. Забавные круглые ушки и черный носик принюхивался к запахам вокруг, он, как человек, сложил лапки на пушистой грудке, и я не выдержал, потянулся и погладил его между ушек.

Сёма упал в обморок.

Я отнес его в дом, положил на кровать, рядом сел Гена.

- Ненужно было папе так резко все… - сморщил нос. – Мы редко когда рассказываем о нашей сущности.

- Ген, Сёма просто не готов был услышать такое. Я уверен, он надумал незнамо что, а тут такие милые ушки.

- То есть, если бы отец превратился в волка, было бы проще?

- Намного. – Мы ухмыльнулись друг другу.

- Ты поедешь к Елисею? – после минутной паузы спросил он.

- Да, только пока не знаю, что делать с учебой. Остался последний год, и бросать было бы глупо.

- Мне кажется, что Петрович поможет тебе, если ты попросишь.

- Да, я тоже думал об этом, ведь единственный шанс уехать в сентябре – это перевестись на заочное обучение.

Генка задумчиво накрутил прядь волос на палец.

- Вообще, это единственный вариант, хотя еще можно попробовать мотаться туда-сюда, но думаю, Елисею этот вариант не понравится.

- Ты сейчас совсем другой, - задумчиво рассматривая его, проговорил я. – Когда первый раз вошел в аудиторию, был как пушистый комок счастья. Улыбчивый и веселый.

- Я и сейчас такой, так как это в нашей сути. Но последние дни меня сильно беспокоит моя неспособность перекинуться.

Он вздохнул и выглянул в окно:

- Папа, еще рано, ведь Сёма согласие не дал!

- Но и не отказался!

- Папа, он не успел просто!