Корабль с перегрузкой пошёл на взлёт. Дон Пампа, хакнув, выволок меч, перерубив какие-то кабели под потолком. Полетели искры. Барон тряхнул головой и двинулся на Славу. Тот был вооружён только ножом, но дон Пампа отлетел в одну сторону, фамильный двуручник в другую. А на панели "Целеуказание" возникли координаты Арканара. Оставалось нажать на ввод. Антон дотянулся до баронского меча и кинулся на Цюрупу. Не так много, выходит, и забыл. Руки сами помнили всё. Шуршащий клинок строил перед Антоном стальной занавес. Но недлинный нож в руке белокурого викинга превращался в колючий шар, опасный как ядро моргенштерна. Шар мясокруткой затягивал под себя, бил одновременно сверху, снизу, с флангов. Приходилось растягивать веерную защиту – и она превращалась в рваньё. В одну из таких брешей и ударил нож. Перерубил связки запястья и возвратным движением вошёл в правый бок. Боль была адовой, пальцы разжались, роняя меч, но Румата хохотал и желал себе лишь большей боли.
…Цюрупа недаром был наблюдателем нового поколения. Клинок, падающий на его беззащитную шею, прошёл сквозь пустоту. Потерявший равновесие барон грянулся о пол – похоже, без сознания, а фамильный меч Бау взлетел уже над ним.
Антон рванул застрявший в боку нож – противно скрипнуло по ребру. А потом послал его – мягко, как учили, прямо под стриженный белокурый затылок.
Мотая головой, барон медленно поднялся, грузно опираясь на меч.
– Вы ранены, друг мой!
– На Ы! Надо уходить.
Они успели закрыть за собой переборку спасательного отсека, когда корабль наполнился шорохом тихих шагов, голосами.
– Сдох… Кто его так?
– Дон Румата, братие, я аж испугался. Откуда он здесь, дьявол?
Потом в переборку забарабанили:
– Дон Румата! Дон Пампа! Открывайте! Сдавайтесь!
– Доны Бау не сдаются, – проорал барон.
– А давайте спалим их, братие? Без пролития крови?
– Брат Гаку, активируй систему аварийной стерилизации спасательного отсека.
– Сделано, брат Мара.
– Братья пилоты, Именем Господа, делайте ваше дело!
Определённо становилось жарковато.
– Позором будет, если скажут, что нас сожгли какие-то монахи, – заревел дон Пампа, – пусть скажут, – "Они сожгли себя сами". У него в руках появился давнишний бочонок, кремень с кресалом, задымился фитиль, – пусть попробуют перца отца Кабани.
– Это – перец? – слабым голосом поинтересовался Антон.
– Ах, вы же давно не бывали у нас, дон Румата! Новейшее изобретение отца Кабани – гремучий перец. Удивительная вещь… Поверите ли… Дальше Антон не слушал.
– Помогите, барон.
Он разблокировал люк спасательной капсулы и, марая кровью чистый дермопласт, рухнул в пилотское кресло. Барон сел рядом и пристегнул ремни. Сил удивляться больше не было. Последнее, что услышал Антон перед тем, как закрылся люк, было:
– Во имя Господа, введите координаты на деритринитацию.
– Именем Его, параметры стартовой орбиты получены и введены.
Потом всё потонуло в зычном баронском басе:
– Доны Бау наступают и отступают – по обстоятельствам!
Антон нажал на скобу катапультирования.
… Впоследствие ему удавалось вспомнить эту посадку только обрывками. Звенело в ушах, накатывала одурь. Слепнуть он стал над Тихим океаном. Ориентироваться приходилось по командам дона Пампы:
– Дайте шпор, дон Румата! Поддёрните узду! – и он прибавлял скорости и выравнивал руль высоты.
Он слышал ещё, как барон поминает по радио всех святых, требуя, чтобы его лучшего друга Румату Эсторского спасали бы сейчас и немедленно. Антону было всё равно. Хотелось спать.
В полубреду беспокоило лишь одно:
– Барон, – превозмогая боль, прошептал он, – а что за кольцо было у того монаха?
– Фамильный перстень-печать. Мы, доны Бау, испокон веков неграмотны. А вот мне, Пампе Первому, поверите ли, уже грамоте учиться приходилось… Вечный позор вышел бы роду Бау.
Глава 5
В интересах Земли и во имя человечества
Дальше действовать будем мы!
Через два с половиной часа Руди, всё ещё болезненно поглаживая бок, входил в кабинет Михаила Сидорова ("Для друзей Атос. Просто Атос.")
"Руководитель КОМКОН-2" – бибикнуло в автосекретаре, и Антон понял – теперь это – официально.
– Приветствую вас, Руди. Я имел консультации с психологами. Вам возвращают индекс. Полный.
– Всем?
– Джереми…
– Я знаю.
– И пока проблемы с Сабиной Крюгер.
– Доктор Александров?
– Именно. Но сотрудниками, способными просочиться в мой охраняемый кабинет, чтобы выдать правду-матку, я бы не разбрасывался. Хотя… теперь вы, наверное, снова захотите быть пилотом.
– Я бы предпочёл остаться в Комиссии.
– Понимаю. Теперь к делу. Ваш доклад прочитали. Вас хотят видеть.
Руди невольно поморщился. Доклад этот появился на свет не больше часа назад и стоил ему многих неприятных минут.
…Человек, сидевший за столом бы чудовищно стар. Ходили слухи, что начинал он чуть ли не у самого Юрковского. Человек медленно поднял голову.