Вот мой здешний адрес: Норд-Стрикер-стрит, 215, Балтимор, Мэриленд. Прошу тебя, любимый - хотя бы одно письмо каждый день.
Твоя Джейн"
В течение девяти дней он ежедневно получал от нее письмо, а в понедельник два - за воскресенье. А его письма, которые он посылал по сообщенному ему адресу Норд- Стрикер-стрит, 215, возвращались со штемпелем: "Адресат неизвестен". Он послал телеграмму, и почта ответила ему, что найти Джейн Делано по указанному адресу на Норд-Стрикер-стрит в Балтиморе не смогли.
Три дня он провел, с часу на час ожидая вестей от девушки. Напрасно. Тогда он купил билет до Балтимора.
- Но я побоялся поехать, - закончил он. - Я знаю, что она в затруднительном положении, а я всего лишь глупый поэт. Мне не справиться с этой загадкой. Я бы все запутал, а может, еще и подверг ее жизнь опасности. Я не могу. Это задача для специалиста. Поэтому я подумал о вашем агентстве. Вы ведь будете осторожны, правда? Может оказаться, что она не захочет помощи. А может, вы сумеете помочь ей без ее ведома. Вы знаете толк в таких делах. Вы займетесь этим, не так ли?
Я мысленно взвесил... Есть два типа людей, сеющих страх в любом приличном детективном агентстве: первый - это люди, являющиеся с сомнительным делом о разводе, которому придан вид легальности, а второй это люди непредсказуемые, живущие в мире необычных иллюзий, люди, которые хотят, чтобы их грезы стали реальностью.
Поэт, сидевший напротив, производил впечатление человека искреннего, но я не был уверен в его вменяемости.
- Мистер Пэнбурн, - сказал я минуту спустя, - я хотел бы заняться вашим делом, но сомневаюсь, что смогу. Я верю в вашу добропорядочность, но я всего лишь работник агентства и должен придерживаться правил. Если бы вы могли представить нам рекомендацию фирмы или частного лица признанной репутации, например уважаемого юриста, то я с удовольствием взялся бы за ваше дело. В противном случае...
- Но я знаю, что ей грозит опасность! - взорвался он. - Я уверен в этом!.. И я не могу делать сенсацию из ее затруднений...
- Очень сожалею, но я не прикоснусь к делу, пока не увижу рекомендацию. Но я уверен, что вы найдете множество агентств, которые не столь щепетильны.
Его губы дрожали, как у маленького мальчика. Он закусил нижнюю губу, и я подумал, что он сейчас расплачется, но он помолчал немного и заговорил:
- Пожалуй, вы правы. Вы можете обратиться к моему родственнику, Рою Эксфорду, - это муж моей сестры. Его слова будет достаточно?
- Да.
Рой Эксфорд, Р. Ф. Эксфорд, был видной фигурой в горнодобывающей промышленности; на Тихоокеанском побережье он был совладельцем по меньшей мере половины предприятий - ста двадцати.
В этой отрасли с его мнением считались все.
- Если бы вы позвонили, - сказал я, - и договорились о встрече на сегодня, то я мог бы сразу же начать.
Пэнбурн подошел к вороху какого-то хлама и извлек из него телефон. Минуту спустя он разговаривал с кем-то, кого называл "Рита".
- Рой дома?.. после полудня будет?.. Нет, тогда скажи ему, что я послал к нему одного господина по личному делу... по моему личному делу, и что я буду благодарен, если он сделает то, о чем я его прошу... Да... Узнай, пожалуйста, Рита... Это не телефонный разговор... Да, благодарю.
Он снова сунул телефон в этот хлам и обратился ко мне:
- Он будет дома после двух. Я попрошу передать ему то, что я вам рассказал, а если возникнут какие-то сомнения, то пусть он мне позвонит. Вы должны будете ему все объяснить: он ничего не знает о мисс Делано.
- Хорошо. Однако я, прежде чем уйти, должен получить ее описание.
- Она прекрасна. Это прекраснейшая женщина на свете.
Это превосходно смотрелось бы в объявлении о розыске!
- Речь не об этом. Сколько ей лет?
- Двадцать два года.
~ Рост?
- Метр семьдесят два, может, семьдесят пять.
- Худощавая, средняя, полная?
- Можно сказать, что худощавая, но...
В его голосе послышалась патетика, и я, опасаясь, что он разразится гимном в ее честь, поспешил прервать его следующим вопросом:
- Цвет волос?
- Темные, такие темные, что почти черные, и мягкие, и густые, и...
- Да, да. Длинные или короткие?
- Длинные и густые, и...
- Цвет глаз?
- Вы видели когда-нибудь тени на полированном серебре, когда...
Я записал: "Глаза серебряные" - и задал следующий вопрос:
- Кожа?
- Идеальная.
- Ага... Но какая она? Темная или светлая, бледная или румяная?
- Светлая.
- Лицо овальное, квадратное или вытянутое?
- Овальное.
- Форма носа? Большой, маленький, вздернутый?
- Маленький и правильный. - В голосе его зазвучало возмущение.
- Как она одевалась? Модно? Какие любила цвета, спокойные или кричащие?
- Прек... - Я уже собирался прервать его, когда он сам сошел на землю и закончил вполне рассудительно: - Очень спокойные, обычно голубые или коричневые тона.
- Какие драгоценности она носила?
- Никогда ничего на ней не видел.
- Какие-нибудь родимые пятна, родинки?
Отвращение, отразившееся на его бледном лице, казалось, должно было испепелить меня.
- А может быть, бородавки? Или шрам?
Он онемел, но нашел в себе силы потрясти головой.
- Есть ли у вас ее фотография?
- Да, я вам покажу.
Он вскочил на ноги и, лавируя между предметами, загромождавшими комнату, исчез за прикрытой портьерой дверью. Минуту спустя он вернулся с большой фотографией в резной рамке из слоновой кости. Это была типичная художественная фотография - нерезкая, изобилующая тенями, - не слишком пригодная для идентификационных целей. Девушка действительно была прекрасна, но это ни о чем не свидетельствовало - ведь фотография была художественной.
- Это единственный снимок, который у вас есть?
- Да.
- Я буду вынужден одолжить его у вас. Верну сразу же как только сделаю с нее копию.
- Нет, нет! - запротестовал он, явно испуганный мыслью, что портрет дамы его сердца попадет в руки сыщиков. - Ужасно...
В конце концов снимок я заполучил, но вылилось мне это в большее количество слов, чем я привык тратить на пустяковые дела.
- Я хотел бы одолжить также какое-нибудь ее письмо, - сказал я.
- Зачем?
- Чтобы сфотографировать. Образцы почерка бывают очень полезными, например при проверке регистрационных книг в отелях. Люди даже под фальшивой фамилией время от времени делают какие-нибудь заметки.