Глава 38

— Так вы от нас уедете? Я им говорю, что они дураки все. — Дерек уставился на меня, продолжая издеваться над кашей. — Скажи им, что они дураки?

Я замер. Дерек смотрел на меня выжидающе.

— Ты сегодня еще не обращался, верно? — наконец спросил я.

Вивернам необходимо было как минимум раз в день перекидываться, как я понял. По крайней мере, Дереку, иначе он начинал менять форму неконтролируемо и застревал в самых странных конфигурациях помеси виверны и человека. Обычно в приютах стоял запрет на использование неблагими детьми своих сил, но Иви, разумеется, наплевала на это правило, как и на все остальные.

“Ты идиотка? — не выдержал я, впервые увидев, как она хвалит Лили за зажженную свечку. — Хочешь, чтобы она все здесь спалила?”

Я отвел ее на кухню, чтобы поговорить, и сжал локоть, чтобы не думала сбегать. У Иви был такой способ общения со мной. Чем меньше общения — тем лучше. Так что иногда приходилось идти на хитрости и, например, загораживать двери. Или вот за локоть хватать.

“Генерал Реннер”, — процедила Иви, вырываясь из моей руки.

У нее был особый голос, которым она со мной разговаривала. Сквозь зубы, а оттого не очень разборчиво. “Ген-рал Р-ннер” — как-то так.

Мы замерли.

В какой момент я вообще опустился до того, чтобы запирать женщину на кухне, лишь бы она не сбежала от меня?! Обычно ситуация была скорее обратной.

“Генерал Реннер, — повторила Иви, — вы правда думаете, что если я запрещу Лили колдовать, это не даст ей возможности спалить дом? Как это, по-вашему, помешает?”

Я сжал зубы. Допустим, это звучало логично. Допустим! Но… но это неправильно. Так не должно быть.

Неблагие дети должны знать свое место. Они должны быть дисциплинированным и понимать, что…

“Или вы в самом деле считаете, что относится к ним, как к ошибкам природы — лучше, чем просто за ними присматривать? — Она невозмутимо подняла брови. — Может, вы наконец меня отпустите? Я должна идти к детям”.

Она вырвалась, и я не смог отказать себе в том, чтобы дотронуться до ее запястья. Почти успел ощутить пальцами метку, витиеватый узор, который отмечает ее как мою истинную пару, но Иви тут же дернула дверь и вылетела в коридор.

Этот разговор состоялся между нами пару месяцев назад — и сейчас Дерек смотрел на меня, спрашивая, не собираемся ли мы с Ивари их оставить. До сих пор в тупик меня обычно загоняли вопросы лорда канцлера, а не детей.

— Доедай кашу и идем, полетаешь снаружи. И чтобы в этот раз сосредотачивался, ты уже взрослый. Никаких неправильных конечностей быть не должно, когда перекинешься обратно.

— Но я не хочу есть кашу, она не вкусная! Я хочу печенье!

Я мученически вздохнул.

— Доедай, потом получишь печенье, — отвернувшись, я увидел в окне столовой Ивари, которая вместе с Юджином снова шла в город.

О чем она постоянно с ним шушукается?! Еще и стоит так близко! Зачем?

Снова посмотрев на Дерека, я ухмыльнулся.

— Дерек, где расположена магия? У тебя в теле?

Мне было любопытно, что он ответит.

— Везде, где же еще. У меня все везде. Я уже почти доел кашу, может, мне уже можно печенье? Ну пожалуйста! Леди Иви говорила — можно одну после завтрака! А я позавтракал!

Со вздохом я встал, чтобы залезть в стоящую на верху кухонного шкафа коробку. Этот ребенок вьет из меня веревки. Пора с этим заканчивать.

Но на вопрос про магию он ответил абсолютно верно. Иви пока этого не поняла — потому у нее ничего и не выходило.

О том, что процесс осознания и аккумулирования магии у драконов и неблагих так похож, что я никак не могу найти различий, я старался не думать.

***

Спустя несколько дней, выбравшись в город, чтобы связаться с Альбертом, я узнал ошеломляющие новости.

Юджин в волчьей форме переловил всех мышей в амбарах бакалейщика. И тот остался в полном восторге.

— Святой простыней клянусь, — хвастался он, стоя рядом с хлебным магазином в толпе сплетников. День клонился к закату, хлеб уже почти раскупили, и бакалейщик наслаждался бездельем. — Ни одной мышки не осталось! Они теперь вовсе мои амбары обходят! Чудо какое-то, не иначе!

— Конечно! — вклинился невысокий мужчина. — Это ж эти отродья! Я бы и сам их стороной обходил, взяли тоже моду — в город шляться!

Он бросил на меня неприязненный взгляд, как бы говоря: “Да-да, я о тебе говорю!”

— Отродья — не отродья, а от мышей в этом году никакого спасу нет, — вклинился второй мужчина. — Я бы тоже мышелова нанял — сколько, ты говоришь, отдал? Так мало? Да это ж дешевле мышеловок!

— Точно, точно дешевле!

— А я о чем говорю?

Толпа одобрительно загудела, и я, развернувшись, направился обратно к дому. Иви подрезала какие-то кусты в саду, и я едва удержался от того, чтобы не схватить ее за плечи и не начать трясти.

— Что ты устроила?

Иви спокойно выпрямилась и вытерла руки о фартук. У нее были изящные и тонкие ладони, которые сейчас были покрыты пылью, а ногти — коротко подстрижены, чтобы не мешали работать. Совсем не руки леди. Парадоксальным образом это делало их только красивее.

— Что вы имеете в виду?

Я сжал зубы.

— Зачем ты заставила волка ловить мышей? Что у тебя на уме? Решила выставить этого ребенка на посмешище? Или… или ты хочешь, чтобы горожане вспомнили, кто живет с ними рядом — и пришли разбираться?

Я замолчал. Мне казалось, Иви заботится об этих существах. Я даже смог это принять. Тогда что было у нее на уме, когда она отправляла этого подростка к горожанам? Еще и в волчьей форме?!

Какую-то часть жизни я занимался зачистками среди неблагих, которые вышли из-под контроля.

Но точно так же какую-то часть жизни я занимался тем, чтобы остановить самосуд, который люди устраивали над неблагими существами, которые по каким-то причинам вызывали их недовольство или просто попадались под руку.

Иногда, после того, что мы видели, рвало даже самых стойких солдат.

— Нет, — спокойно ответила она. — Но я не могу запереть детей и Юджина в этом доме навсегда. Им нужно учиться жить среди людей. А людям — учиться жить с неблагими.

— И поэтому ты решила начать с мышей?

— Я решила начать с того, чтобы показать: неблагие могут быть полезными, с ними выгодно иметь дело.

Я качнул головой. Сумасшедшая. Только этой девушке могло прийти такое в голову.

— И что ты собираешься делать дальше?

Помявшись и оглядевшись по сторонам, Иви вытащила из кармана лист бумаги и развернула его. Это было сорванное со столба объявление.

“Ярмарка талантов”?

План Иви дошел до меня спустя пару секунд.

Она сошла с ума? Это невозможно. Чистое безумие.

Иви подняла на меня взгляд, и в нем отразилось все то, о чем думал я сам. Невозможно. Безумие.

— Вы мне поможете, генерал Реннер? — непривычно робким голосом спросила Иви.

Разумеется, нет! Я не собираюсь в таком участвовать? Ради чего?

Видимо, поняв мой ответ без слов, Иви кивнула, а потом вздернула подбородок и сложила афишу вдвое.

— Что ж, тогда я…

— Помогу.

Пожалуй, стоило так ответить хотя бы ради ошеломленного выражения ее лица.

***

— Мы не можем просто так взять и выставить детей на ярмарке, как цирковых уро… — Она замялась. — Как дрессированных котят! Нужно подходить к этому постепенно!

Иви пабарабанила пальцами по столу, и я наклонил голову. Какая она красивая, когда увлекается чем-то.

“Рад, что ты это понимаешь”, — собирался сказать я, но в последний момент прикусил язык.

— Ты что-то уже придумала?

Она замялась.

— Юджина… Сегодня в приют заходил один мужчина, хозяин мясной лавки. Спросил, может ли Юджин, раз уж он справился с мышами, поймать того, кто подворовывает вяленое мясо из подвала его магазина по ночам.

— И что?

— Юджин — сможет, — уверенно заявила Иви. — У него идеальный нюх, он мне еще неделю назад говорил, от кого пахнет так, как будто он ночует в подвалах мясного. Но это…

Я кивнул. Небезопасно, в первую очередь для Юджина. В некоторые секреты лучше не лезть, чтобы потом не оказалось, что главный, кто мешает счастливо жить, спрятав под ковер все тайны, — ты сам.

Иви кивнула, не отрывая взгляда от моего лица.

— Верно. Поэтому я сказала, что он вряд ли справится с людьми, а вот с мышами… Остановимся пока на мышах. И на хорьке, который все еще промышляет в курятниках.

Я наклонил голову. Еще много недель назад я понял, что Иви удивительно смелая и готова сражаться за этих детей, как за своих. Сейчас, пожалуй, я уверился в том, что ума и осторожности в ней не меньше.

Я кивнул, увидев, что Иви мнется, явно собираясь сказать что-то еще.

— Я слышал, в этой осенью неподходящая погода для посадок.

В Брайтмуре, как и везде на юге, зимы были достаточно мягкими, так что ранней осенью сажали и овощи, и травы, и бог знает, что еще. Но вот сейчас погода не радовала — так что большая часть посадок промерзала и не давала ничего, кроме расстройства и поводов пожаловаться соседям на жизнь.

— Да! — выдохнула Иви и благодарно улыбнулась. — Бетти может с этим помочь, она у нас за домом даже томаты умудрилась в такой холод вырастить, где только семена раздобыла… И у меня уже спрашивали, как это так выходит, что в нашем саду розы до сих пор цветут. Я думаю, не будет проблем с тем, чтобы… предложить горожанам ее услуги. Просто…

Она снова замолчала, и я встал.

— Я ее сопровожу. Думаю, не нужно упоминать о том, что случится, если кто-то поднимет на нее руку.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Иви.

Я помедлил с ответом, а затем вышел.

Следующее утро началось с громкого крика под дверью моей комнаты:

— А-а-алан! Я обратился целиком!

Отлично.

Может, теперь мы наконец сможем заняться тем, чтобы научить тебя не бегать голышом.

Софи, которая спала исключительно на матрасе в моей комнате, заворочалась, укрывшись от громкого звука крылом.

***

Сопровождать Бетти в город мне пришлось уже через пару дней. Иви — я в очередной раз удивился ее разумности — в первый раз решила договориться с подслеповатой старушкой Эммой, у которой лет двадцать назад умерли муж и дети от лихорадки. Все, что напоминало ей о семье теперь, — сад, который когда-то они сажали все вместе и который теперь загибался.