Крылья Дженкса зашуршали в тишине, и позади Трента два подслушивающих вампира торжественно кивнули мне. Мой пульс участился. У меня росло подозрение, что большинство здешних вампиров не просто искали трехразовое питание и ночлег. Дэвид был прав. Они были здесь все это время, ожидая указаний, и у меня перехватило дыхание. Черт, почему я?

— Зак — наше новое начало, — сказал Каспар, выглядя больным. — Я буду лоббировать поддержку этого плана, но я не поддерживаю то, что ты занимаешь официальную позицию демона-субросы.

Наверное, это было лучшее, что я могла получить. Я знала, что они отчаянно нуждались в Заке, и возвращение одной из их самых дорогих потерь — похоронных обрядов, отданных бесплатно, без ожидания ответной услуги, — вероятно, имело большое значение.

— Да! — Дженкс пронзительно закричал, напугав всех нас. — Я пойду расскажу вампирам. Им не терпелось что-нибудь сделать, а тюрьма для вампиров гораздо веселее, чем здесь. План С. У-у-у!

Я выдавила улыбку, когда он метнулся к очагу, и коснулась плеча Трента.

— Я оставлю вам детали, — сказала я, думая, что они предпочли бы получить указания от него, а не от меня. Расправив плечи, я повернулась к ожидающим эльфам. — Каспар. Якоб, — добавила я. — С нетерпением жду возможности поработать с вами. Если вы меня извините. Мне нужно узнать насчет Пайка.

— Эм, Рейчел? — спросил Трент, и я остановилась, удивляясь странной улыбке, угрожающей появиться. — Сколько двойников ты хочешь?

От камина раздался возглас предвкушения, и я пожал плечами.

— Столько, сколько потребуется. Убедись, что они знают, как снять чары, прежде чем покинуть ОВ, или если их поймают. Убийцы Пайка все еще на свободе.

Кивнув, Трент повернулся к Каспару и Якобу.

Мои шаги были медленными в раздумьях, когда я вошла в церковь. Из-под двери ванной валил пар, и, проходя мимо, я услышала пыхтение стиральной машины. Вся церковь пахла ведьмой, Оборотнем, вампиром и средством для смягчения тканей. Небольшая группа людей собралась в святилище, мило болтая, пока они готовили ужин для тех, кто пришел. Я понятия не имела, откуда берутся продукты, и благодарно помахала им рукой, направляясь в фойе, оставляя за собой взволнованный разговор шепотом. Это было действительно странно. Я понятия не имела, кто эти люди, но они делали то, что нужно было делать, и я это ценила. Я, демон-суброса? Все идет просто великолепно.

Дверь на лестницу на колокольню застонала, когда я ее открыла, и я взяла за правило задевать каждую скрипучую доску по пути наверх, не желая врываться к Пайку и Этюду без предупреждения, но на самом деле, горгулья, вероятно, следил за моими успехами с тех пор, как я покинула веранду.

— Этюд? Пайк? — Постучав костяшками пальцев в дверь, я вошла. — Вы оба проснулись?

— Серьезно? — сказал Пайк с кушетки. — Думаешь, я мог вздремнуть?

Мой взгляд переместился с Пайка, полулежащего на диване, куда его перенес Трент, на Этюда, наблюдающего за ним через окно.

— Спасибо, Этюд. Он доставил тебе какие-нибудь неприятности?

— Нет. — Низкий голос Этюда прогрохотал так, что колокол над нашими головами зазвенел. — Мы говорили о рассветах и моем младшем сыне, чтобы он не мог слышать ваш разговор. Это хорошая идея.

Вспыхнуло чувство вины, исчезнувшее при непоколебимой вере Этюда в меня. Выпрямив спину, я повернулась к Пайку, уперев руки в бока.

— Привет, Пайк.

Пайк издал низкое рычание беспокойства.

— Мне не нравится, как это звучит, — сказал он, и смех Этюда прогремел во мне, как отдаленный гром.

Моя рука коснулась флаконов через карман, и я вспомнила боль от превращения в норку, чтобы совершить набег на файлы ОВ, а затем, позже, поимку в офисе Трента и пытки. Я могу это сделать. Чувствуя себя неловко, я подвинула его ноги, чтобы сесть рядом с ним, и он мог видеть меня, не напрягаясь.

— Извини за длительную неподвижность. — «Начать с извинений. Мило, Рейчел. Это наверняка произведет на него впечатление», кисло подумала я. — Поздравляю. Ты убедил меня уехать из Цинциннати, — добавила я легкомысленно.

В глазах Пайка потемнели зрачки, но он не мог пошевелиться.

— Да?

— Да. — Я схватила его за плечи и, напрягшись, подтянула его еще на несколько дюймов. — И сегодня днем мы с тобой войдем прямо в парадную дверь ОВ и пойдем к Констанс, чтобы рассказать ей. Твоя попытка соблазнить и связать меня провалилась, но тебе все же удалось убедить меня уступить Цинциннати Констанс.

— Ладно. Нет, — сказал Пайк, которому явно не нравилось, что я так грубо обращаюсь с ним, даже если его подбородок больше не прижимался к груди. — Этого не произойдет. И если ты заколдуешь меня, чтобы принудить к этому, ее люди смогут сказать, что я под давлением. Ты будешь ее игрушкой, пока она не устанет от тебя, а потом ты будешь моей. Если я смогу удержать ее от того, чтобы убить тебя сразу.

Мои мысли пронеслись к Джони, ее губная помада размазалась в улыбке, слезы страха текли по лицу.

— Разве ты только что не слышал, как я сказала, что ты победил? — Я едва не подпрыгнула, когда Дженкс влетел в открытое окно. — Я вижу ошибочность своего пути, бла-бла-бла. Все, чего я хочу, — это компенсации за то, что мне приходится переезжать. — Я потерла большой и указательный пальцы, и Пайк нахмурился.

— Хорошая попытка, — сказал он, его черный взгляд был опасным и следил за Дженксом, когда пикси подлетел, чтобы сесть с Бисом. — Ты отвлекаешь внимание, чтобы Каламак мог украсть свой Бримстон. Очевидно.

Я улыбнулась ему, борясь с желанием ущипнуть его за подбородок.

— Давай, Пайк, — уговаривала я. — Ты бы помог освободить Цинциннати от Констанс.

— Я хочу, чтобы она удержала Цинциннати. Чем она сильнее, тем я в большей безопасности.

Этюд пошевелился, царапая когтями новую черепицу.

— Ты выглядишь в безопасности там, где ты есть, маленькая тень, — пророкотал он, и Дженкс хихикнул.

«Может быть, на короткий срок», подумала я. Женщина перешла от безумия нежити к безумию «не могу-работать-с-этим».

— Мне нужен этот Бримстон, чтобы удержать Цинциннати от перехода на сторону Констанс, — сказала я, зная, что ему все равно. — Но, если тебя нужно убедить, не забывай, что ты уже сказал ей, что сломал меня. Если ты не приведешь меня, чтобы она позлорадствовала и выставила напоказ по телевизору, она сдерет с тебя кожу живьем и выпьет кровь с каждого дюйма твоего тела.

— Я никогда не говорил ей этого, — сказал Пайк, но его уверенность пошатнулась, когда я взяла его треснувший телефон с комода, поднесла к его лицу, чтобы разблокировать, а затем начал прокручивать.

— Конечно, ты это сделал, — сказала я, изучая фотографии людей, с которыми он разговаривал в последнее время, запоминая их имена на случай, если мы столкнемся с ними. Там был Винс, приземистый мужчина с выпуклыми мышцами и усами. Некто по имени Кип, худой, с белыми волосами и свежим, молодым лицом, которое большинство старых вампиров находили слишком юным, чтобы оценить. Шон, мускулистый блондин, и Ли, который мог бы быть его братом. И, наконец, сама Констанс, у которой не было фотографии, а вместо нее был значок красного острого перца чили. Это было странно. Камарилья Констанс, казалось, была позаимствована у всех остальных. Здесь не было темы, что было необычно для такой старой нежити. Возможно, она продолжала обескровливать своих детей до смерти и вынуждена была усыновлять нежеланных детей из других линий. Это могло бы объяснить, что Пайк делал с ней. Боже… Какая мерзкая мысль.

— Что ты делаешь? — спросил Пайк, когда я открыла сообщение Констанс и начал печатать.

— Поздравляю, Пайк. Ты только что убедил меня поцеловать Констанс в задницу с помощью добрых старомодных угроз. Но ты сделал это, не укусив меня. Очки в мою пользу. — Перебирая пальцами, я напечатала, что «я добился успеха и привезу Рейчел в пять тридцать, прямо перед шестичасовыми новостями». — Держу пари, она могла бы даже организовать пресс-конференцию в ОВ, чтобы услышать мое заявление. Я даже готова попытаться убедить Зака сделать то же самое, если она даст мне достаточно денег на переезд, — добавила я, заронив семя, которое помогло бы мне подружиться с парнем. Еще несколько нажатий, и моя улыбка стала шире. — А-а-а-и готово!

— Она в это не поверит, — сказал он, но его телефон уже вибрировал.

— Она не обязана, — сказала я, когда увидела, что это была Констанс. — Все, что мне нужно, это отвлечь ее на тридцать минут. — Опустив глаза, я напечатала в ответ, что я, будучи Пайком, занят.

Пайк нахмурился, когда я положила телефон обратно на комод и улыбнулась.

— Она устроит мне ад за то, что я не ответил на этот звонок, — сказал он.

— Прости?

Его дыхание участилось.

— Еще не поздно сделать это сообщение реальным. Давай, Рейчел. Я не знаю, чего, по-твоему, ты можешь здесь добиться, — сказал он, но это не я была обездвижена на кушетке. — Как только ты доберешься до ОВ, то будешь связана и беспомощна.

— Как будто этого раньше не случалось. — Я встала, положив руки на колени, и нависла над ним. — Конечно, Констанс — стерва, и никто не хочет переходить ей дорогу, а тем более разговаривать с ней, но я, вероятно, знаю больше людей, вовлеченных в дела ОВ, чем ты и она, вместе взятые, когда-либо узнаете. Хотя в чем-то ты прав. — Я поправила ему лацканы, и его глаза потемнели от гнева. — Я не могу выгнать Констанс, если Цинциннати не поддержит меня. И для этого мне нужен Бримстон на улице, а не запертый в разделе улик ОВ, раздаваемый только тем, кто следует за ней.

— Ты собираешься попытаться захватить город? — недоверчиво переспросил он. — Я думал, ты всецело придерживаешься буквы закона.

— Я не убью ее, Клыкастик. Я попрошу ее уйти. — Я заколебалась. — Вежливо. Поначалу.

Он уставился широко раскрытыми, неверящими карими глазами. Его телефон зазвонил, и я посмотрела на него, улыбаясь. Констанс написала в ответ: