В крайне редкие моменты проявления человечности, Этан смотрел вниз в пол с беспокойной складкой между бровями. — Мы на грани, — сказал он. — На грани того, что нам еще неизвестно. Нам было даровано мирное время и относительное спокойствие, время, когда Дома процветали материально. Но не мытьем так катаньем, к худшему или лучшему, нас отбросило обратно в глазах общественности, народа, который не всегда был любезен к нам. Будет ли наша псевдопопулярность последней, кто знает?

— И теперь, как вы уже возможно слышали, на этой неделе собирается съезд оборотней в Чикаго. И мы были проинформированы, что на этом съезде будет решено, для всех и каждого, оставаться ли им на своих территориях или вернуться на родину на Аляске. Если они придут и повернут события против нас, мне, думаю, не нужно напоминать вам о наших общих исторических событиях с оборотнями.

В толпе послышались бормотания и разлилась пронизывающая, вызывающая дискомфорт магия.

Оборотни оставили вампиров в беде. Вампиры обвиняли оборотней в смертях вампиров и теперь боялись, что если человеческие события примут иной оборот — против нас, то оборотни сделают это снова, что нам придется уйти из этих мест со всем сверхъестественным багажом.

— Как вы знаете, у нас нет официальных союзников среди оборотней. Они избегают таких связей. Но у меня остается надежда, что если мы столкнемся с враждебностью, гневом или страхом, они согласятся помочь нам.

Вампир мужчина встал. — Они никогда не помогали прежде! — крикнул он.

Этан посмотрел на него задумчиво. — Они не делали этого. Но предложение, что они "были должны нам" не работало. Мы сделаем все возможное, чтобы сформировать новые связи между нами. А тем временем...

Он умолк, и в комнате стало тихо, поскольку вампиры ждали его следующих слов. Не смотря на мои проблемы с Этаном, я признала, что он знает как работать с толпой.

— Тем временем, — продолжал он, — Я прошу вас, не как ваш Мастер, но как ваш брат, ваш коллега, ваш друг. Будьте осторожны. Не расслабляйтесь в компаниях, которые вы имеете. Отдавайте себе отчет рядом с окружающими вас. И больше всего, не бойтесь придти ко мне. Любой из вас. В любое время.

Этан откашлялся, и когда заговорил снова, его голос был свежим, ясным, и опять похожим на Мастера.

— Вы свободны. — сказал он, и вампиры на балконе стали покидать Спарринг Зал.

Этан подошел к нам. — В мои апартаменты,— сказал он Люку, затем посмотрел на меня. — Ты тоже.

— В твои апартаменты? — переспросила я, но Этан уже отвернулся с вежливой улыбкой к вампирше, спускающейся с балкона.

Я не знала ее, но ее цель была достаточно очевидна в покачивании ее бедер, в тонкой игре ее пальцев, когда она откинула длинные темные волосы за уши. Она наклонилась к нему и что-то спросила. Он засмеялся и вежливо улыбаясь, начал объяснять — визуально— как правильно расположить руки на рукояти ее меча.

Мои губы невольно сжались, но прежде, чем я успела сделать придирчивый комментарий, я почувствовала как кто-то дернул мой конский хвост.

Я оглянулась.

— Пойдем, — сказал Люк.

— Что он имел ввиду под "своими апартаментами"?

— У нас встреча.

В прошлый раз, когда у нас была встреча, Этан рассказал мне о рейвах, массовом кормлении, в котором люди становились закусками для вампиров.

— О рейве?

— Не сегодня, — сказал Люк. — Мы не слышали больше ничего о рейвах, после попытки шантажировать нас, которая провалилась. Малик разработал долгосрочную стратегию. Сегодня мы поговорим об оборотнях. Давай пойдем, если ты, конечно, не хочешь продолжать смотреть?

Я показала ему язык и пошла, когда он двинулся к двери.

В подвале Дома Кадогана было все для практических занятий, и большая его часть отдавалась под интенсивные тренировки — Тренировочный Зал, Спарринг Зал, оперотдел и арсенальная комната.

Первый этаж, подобно второму и третьему были обставлены и стилизованы. Мягкое освещение, с французским антиквариатом из твердых пород дерева, дорогая мебель.

"Пятизвездочный отель" было мое первое впечатление. Остальные комнаты отличались от чисто мужского офиса Этана и его шикарной квартиры.

Мы пошли по центральной лестнице на третий этаж, и когда достигли квартиры Этана, Люк схватился за ручки двойных дверей обеими руками и открыл их.

Я была в комнатах Этана прежде, но только мельком.

Насколько я могла судить, часть третьего этажа занимала квартира Этана из трех комнат — главная гостиная, спальня, и по-видимому ванная где-то сзади.

Она была так же элегантно обставлена, как и остальная часть Дома — от темного паркета на полу до окрашенных в теплые тона стен; от камина из оникса, до дорогущей, сделанной на заказ мебели.

Это больше походило на номер люкс в прекрасном отеле, чем на дом вампира в начале его (бессмертной) жизни.

Придя сюда, я со всей внимательностью осматривала комнату, сканируя словно душу Мастера Дома. Здесь было очень много деталей, чтобы просмотреть — осколки его четырехсот лет жизни усеивали комнату.

Лук и стрелы висели на одной стене. Кресло и письменный стол, примостившиеся в другом углу, выглядели так, как будто могут складываться для путешествий, возможно пережитки времен Этана, когда он еще был солдатом. Низкий ящик в стиле буфета находился у другой стены, сверху которого лежали вещи.

Я прогуливалась, держа руки за спиной, и рассматривала предметы.

Там были две серебряные гигантские чаши, с фотографиями мужчин в одежде начала девятнадцатого века (но Этана не было среди них), и плоский камень с символами, вырезанными сверху. Сделав их поверхностный осмотр, я осмотрела и проверила остальную часть комнаты. Было похоже, будто я шпионила. В одном углу, в высокой витрине находилось мерцающее яйцо Фаберже[5].

— О, ничего себе, — сказала я, подойдя к нему, чтобы лучше рассмотреть.

Над ним сияла подвешенная подсветка, освещая его глянцевую ярко-зеленую эмаль, и рычащего на окружающих золотого дракона.

— Это Питера, — сказал Люк.

Я оглянулась на него. — Питера?

— Питера Кадогана. — Люк подошел ко мне, скрестив руки, затем показал в сторону витрины. — Мастера вампиров, который основал Дом Катогана. Это был подарок от представителя одной русской царской семьи.

Он прикоснулся пальцем к стеклу. — Питер был из Уэльса, и это представление валлийского дракона[6]. Обратила внимание на глаз?

Я кивнула, когда он туда указал. Круглый красный драгоценный камень был помещен в глаз дракона. Шесть белых линий расходились из его сердцевины.

— Это звездный рубин, — сказал он. — Невероятно редкий.

— И невероятно дорогой, — добавил голос позади нас.

Мы выпрямились и повернулись. Вошел Этан, все еще в своих тренировочных штанах, с полотенцем военно-морского флота, с серебряной монограммой "К".

— Душ, — сказал он. — Чувствуйте себя как дома.

Этан прошел к дверям, которые вели в его спальню. Он открыл одну створку, скользнул внутрь, и закрыл за собой.

— Я тоже должна сходить в душ, — сказала я.

— Я знаю. Я могу чувствовать твой запах отсюда.

Я была на полпути к тому, чтобы осторожно понюхать свою подмышку прежде чем поняла, что он только пытается вывести меня из себя.

— Ты прикалываешься.

— Это легко с тобой.

— Ты рассказывал мне о яйце?

— О, — сказал Люк, затем рассеянно поскреб свой подбородок. — Так вот, Питер встретил эту русскую герцогиню, и они подписали соглашение. Совершенно платоническое, насколько я понимаю, потому что он оказал ей кое-какую услугу. Таким образом, она хотела отплатить ему, вознаградив яйцом, добавив рубин для полного веса.

— Я предполагаю, что это окупилось, привело к дружбе, — пришла я к выводу, затем понизила свой тон, заговорив о серьезном. — Кстати говоря о Питере, есть кто-нибудь на замену нашему бывшему коллеге?