Балашова отшатнулась и уронила браслет на пол. Тот упал на ковёр с глухим стуком, при этом крышка центральной секции закрылась и экран исчез.

Она некоторое время раздумывала, потом подняла браслет, подошла к письменному столу, положила на него браслет, уселась поудобнее в кресле и, открыв крышку, снова запустила экран. Затем стала передвигать браслет — экран передвигался за ним. На светлом фоне посреди экрана красовалась одинокая клавиша с надписью "Поиск".

"Голографическое изображение, которое каким-то образом генерируется браслетом", — подумала Лена и слегка коснулась клавиши. Развернулась текстовая строка, над которой замигала надпись "Введите запрос", а внизу экрана появилась виртуальная клавиатура.

"Это что же Интернет? — подумала Лена. — И какой провайдер его предоставляет? Министерство двора и уделов Его Императорского Величества?" В углу экрана она заметила знакомую пиктограмму антенны, испускающей сигнал. Только куда он шёл, в какое время и в какую эпоху?

— Неплохо бы ещё часы, — подумала она вслух.

На экране тут же развернулись иконки виджетов цифровых и аналоговых часов. Она выбрала одну из них, долгим прикосновением вызвала меню настроек и поставила галочки напротив года, месяца, числа, дня недели. На виджете высветились дата и время:

10 января 1855 г.

Воскресенье

06. 47.

Потратив ещё несколько минут, Балашова поняла, что для управления можно использовать привычные голосовой и пальцевый виды ввода: можно растягивать пальцами, изменяя размер как иконок, так и самого экрана. Голосом можно изменять цвет иконок и фона, вводить слова запроса. Но времени уже не оставалось. Сегодня, в воскресенье, нужно было идти в церковь к заутренней, а затем присутствовать на Высочайшем Выходе, где она рассчитывала встретиться с Орловым.

Она снова легла в постель и задумалась. Ей не давала покоя клавиша с надписью "Прямая передача". Что она означала? Скорее всего, передачу информации с одного устройства на другое, или, в более общем плане, с одного носителя на другой. Но какие в этом времени могут быть устройства и носители? Здесь нет даже электричества. А носители информации — бумага, да человеческий мозг. Но, может, эта клавиша нужна для связи с владельцами браслета? У них наверняка есть какое-то приёмное устройство.

Балашова взяла браслет, открыла крышку и нажала на эту самую клавишу. Не произошло ничего. Не развернулся экран, не раздалось сигнала.

Она вновь начала размышлять. "Что там мне пришло в голову насчет носителя? Ну да, мозг, обычный человеческий мозг. Так может….".

К тому времени, когда в начале восьмого в её комнате появилась Катенька, эксперимент был готов.

Балашова нажала на клавишу и скомандовала голосом и мысленно:

— Подойди к кабинету!

Катенька подошла к письменному столу.

"Сядь в кресло!" — мысленно скомандовала Балашова.

Катенька послушно села.

Балашова нажала на клавишу и захлопнула крышку браслета. Она знала теперь, что такое прямая передача и как с её помощью убедить дядюшку Алексиса в своей правоте.

5. Высочайший Выход

В официальной повестке-приглашении за подписью камер-фурьера, которую получила Нелидова, специально оговаривалось: Дамамъ быть в русскомъ платье, поэтому процедура утреннего облачения на сей раз оказалась сложнее и продолжительней. У Катеньки оказалось достаточно времени, чтобы излить на хозяйку свои эмоции по поводу вчерашних событий.

— Ведь надо ж, третьего дня у Вас, Ваша милость, Варвара Аркадьевна, жемчужное ожерелье порвалось, и бусинки так и посыпались, — взволнованно щебетала она, прилаживая нижнюю часть платья, кринолин и юбки и зашнуровывая корсет. — Я тогда сразу сказала: "Быть беде и слезам". А каков злодей этот Киселёв — с ножом! Просто изверг какой-то!

— Постой, Катенька, так кухарка Матрёна Киселёва — его жена?

— Точно так, и вся извелась из-за этого разбойника, всю ночь плакала. И то сказать, когда они возвращались с венчания, она мне сама рассказывала, жених вступил в лужу, а это — верный знак того, что муж будет пьяница. А с мужем- пьяницей — только маяться.

Она подала верхнюю атласную юбку, белую, спереди украшенную золотым шитьем в виде сгибающихся колосков и стеблей пшеницы.

— Он ведь не только одёжу пропил, но и в долг взял у своего друга, лакея царского лекаря, Манты. Как теперь Матрёне отдавать? Ведь правильно говорят: "На пьяницу в семь сох не напашешься", продолжала Катенька, подправляя и затягивая юбку.

Затем через голову хозяйки она аккуратно накинула нижнюю часть сарафана из красного бархата со шлейфом и разрезом спереди, который расширялся к низу, открывая белую верхнюю юбку. По краю сарафана шло такое же золотое шитьё. Тяжелый бархат прижал юбку, и женщины потратили немало усилий, выравнивая сарафан, так чтобы шитьё и планка с золочеными круглыми пуговицами на юбке расположилось строго по центру, красиво контрастируя с красными обводами сарафана.

— И где же сейчас Киселёв? — поинтересовалась Балашова.

— Так в крепости, в арестантской роте. Обрили уже. Теперь до конца жизни ямы рыть будет, — ответила камеристка, надевая Балашовой через голову верхнюю часть сарафана — лиф из красного бархата со вставкой спереди из такого же белого атласа, что и юбка. К лямкам лифа были подшиты длинные, спускающиеся почти до колен, разрезные рукава.

"Крепость…, - подумала Лена, — я уже слышала что-то важное, связанное с крепостью…" Катенька принялась сцеплять крючки, прикрепляя лиф к нижней части сарафана и застёгивать пуговицы на центральной планке.

"Да, о крепости говорил Эстергази, обращаясь к незнакомому генералу. Но арестантские роты есть только Петропавловской крепости. Тогда этот генерал — её комендант, Мандерштерн".

Она улыбнулась, чувствуя удовлетворение от того, что удалось установить последнего руководителя заговора.

— Да уж, красивее некуда! — немедленно отреагировала Катенька, улыбаясь в ответ. Красный бархат сарафана эффектно контрастировал с белым цветом юбки и лифа, золотое шитье сверкало на красном фоне, сочетаясь с узорами на юбке и лифе.

Вообще-то, Нелидовой (да и Балашовой) больше нравились платья тёмно-зелёного бархата, но они, по указу императора, полагались только статс-дамам и камер-фрейлинам. В соответствии с тем же указом, фрейлины императрицы должны были носить красные бархатные платья с золотым шитьём, фрейлины великих княгинь — такие же платья, но с серебряным шитьём, фрейлины великих княжон — светло-синие платья с золотым шитьем. По цвету платья и шитья, (которые выбирались лично императором, по его вкусу), можно было определить положение дамы при дворе.

Балашова заметила, что ей нравится находиться в новой ипостаси. Некоторые бытовые неудобства компенсировались новизной впечатлений. Блеск расшитой золотом и серебром и украшенной сверкающими драгоценностями одежды; роскошные шестиметровой высоты залы с зеркальными паркетными полами, украшенные белыми с позолотой колоннами, скульптурами, расписными плафонами и по вечерам залитые искрящимся светом огромных хрустальных люстр — всё это могло захватить воображение любой женщины. А что бы она делала в своём времени? Копалась в трупах — как судмедэксперт, и исследовала грязные следы — как эксперт-криминалист. А двойной месячной зарплаты не хватило бы и на один бриллиант в шифре императрицы, где этих бриллиантов была сотня. Между прочим, фрейлина с шифром приравнивалась к жене генерал-майора. А у Балашовой, как криминалиста, было звание капитана.

— К Вам госпожа фрейлина Анна Фёдоровна Тютчева, — прервала её размышления горничная Маша (кроме камеристки у Нелидовой было ещё две горничных).