Салли

Пробка вылетает, и я разрываюсь в слезах.

— Ох, милая. — Мама улыбается, но в её глазах тоже блестят слёзы. Она обнимает меня и прижимает лоб к моему. — Не верится, что этот день наконец-то настал!

— Мы устроим грандиозный праздник в твою и Уайатта честь!

Молли наклоняет открытую бутылку шампанского, разливая его в три бокала, а потом протягивает два из них нам. Мама отпускает меня, и мы обе берём по бокалу. Утренний свет, струящийся через окна, играет в крошечных пузырьках.

Молли поднимает свой бокал, ловит мой взгляд и широко улыбается:

— Люблю тебя, сестрёнка.

Господи, сегодня день, когда Молли официально станет моей золовкой. Как мне так повезло?

— Я тоже тебя люблю. — Я не могу перестать плакать, когда наши бокалы сталкиваются.

— Как только я увидела вас с Уайаттом, сразу поняла, что вы созданы друг для друга. — Она делает глоток шампанского.

Мама нежно проводит ладонью по моему предплечью.

— Ваша дружба — это что-то особенное.

— Как и это платье. — Молли пересекает комнату и с восхищением смотрит на белое платье, висящее в проёме окна. Мы готовимся в главной спальне Нового дома, где целая стена огромных окон выходит на рощу дубов. — Я так рада, что ты выбрала кружево. Оно такое романтичное.

Я следую за ней и мягко толкаю локтем.

— Спасибо, что помогла мне его выбрать. Я в полном восторге.

Молли отвезла нас с мамой в Даллас на поиски платья через пару недель после того, как Уайатт сделал мне предложение. Благодаря её связям в модной индустрии нам удалось попасть на примерку к одной из самых известных дизайнеров Техаса — Леле Роуз. Как только Лела достала платье без бретелей с пышной юбкой из объёмного цветочного кружева, я сразу поняла, что оно — то самое.

Я осторожно касаюсь изысканной ткани корсажа. По верхнему краю платья тянутся тонкие кружевные цветы, придавая ему лёгкий богемный оттенок.

— А эта фата… — Мама качает головой, глядя на длинную фату в пол, которая висит рядом с платьем. — Она просто идеальна. Ты будешь похожа на ангела, Салли.

— Правда, ненадолго. — Молли хитро двигает бровями. — С такой страстью, как вы с Уайаттом цепляетесь друг за друга, это было бы противоестественно, если бы не выглядело так чертовски мило.

Я смеюсь, отпивая шампанское. Она права — хоть мы с Уайаттом уже давно вместе, огонь между нами даже не думает угасать. Он постоянно кладёт руку мне на бедро. Я то и дело засовываю ладонь в задний карман его джинсов. Раньше я думала, что утренний секс — это лучшее, но Уайатт открыл мне, что днём тоже неплохо. Как и ночью. Как и в душе. И после обеда...

Я жажду его так же, как в первый день. И сегодня, наконец, он станет моим мужем.

Я бросаю взгляд на жёлтый бриллиант на безымянном пальце и снова чувствую, как глаза наполняются слезами. Мне нравится носить его кольцо.

Я люблю его. Я так счастлива, так благодарна, что этот день наконец настал.

Честно говоря, я удивилась, когда Уайатт сказал, что хочет большую свадьбу. Я всегда думала, что такие мероприятия — это не совсем его стиль. Но он заверил, что полностью поддерживает моё видение дня, полного семьи, друзей, хорошей еды и отличной музыки.

Мы решили провести свадьбу здесь, на ранчо Лаки Ривер. Церемония состоится на красивом пастбище рядом с Новым домом, а приём — в огромном шатре неподалёку.

К счастью, погода нам благоволит. Сегодня будет чудесный день в Южном Техасе: солнечно, температура около 24 градусов.

Сегодня я выхожу замуж за своего лучшего друга. И мне, кажется, никогда не перестанет казаться, что это невероятно.

— Я знаю, что обещала заняться твоем «чем-то голубым» на удачу. — Молли ставит бокал и берёт пакет, который оставила у двери. — Мы с Уилер сделали для тебя одну вещь.

— Да ладно, Молли, вам не стоило. — Я качаю головой. — Вы и так сделали так много, чтобы этот день стал для меня мечтой.

И это правда. После помолвки Молли практически взяла на себя всю организацию свадьбы. Конечно, она обожает устраивать праздники, и никто не умеет делать это лучше неё. Когда она предложила помочь с деталями, я сразу согласилась.

Теперь у нас больше сотни гостей, и свадьба, как говорит Молли, сочетает «деревенский шик с элегантным размахом». Мы наняли блюграсс-группу, подготовили костёр и выбрали фирменный коктейль — слегка изысканный вариант классического виски с колой (он сделан на основе Jack Daniel’s Single Barrel и домашней колы).

Короче говоря, я в полном восторге.

Моё сердце пропускает удар, когда Молли вытаскивает из пакета огромную коробку с монограммой «BB» — фирменным логотипом Bellamy Brooks.

Я замечаю, что её глаза чуть влажные, когда она протягивает коробку мне.

— Для меня честь быть твоей подругой.

Я с трудом сглатываю и беру коробку.

— Представляешь, Молли, теперь мы семья?

— Ты от нас уже никуда не денешься. — Мама смеётся.

Руки дрожат, когда я ставлю коробку на кровать и открываю её. Осторожно отгибаю слой папиросной бумаги — и, увидев, что внутри, прижимаю ладонь ко рту.

Передо мной пара ковбойских сапог нежнейшего, почти прозрачного голубого оттенка. На передней части вырезано солнце, восходящее из жёлтой кожи. На ушках для натяжки белой нитью вышиты сегодняшняя дата и инициалы «С+У».

— О Боже. — Я снова разрываюсь в слезах, доставая один сапог из коробки. — Боже, Молли, они просто восхитительны.

Шмыгнув носом, мама берёт второй сапог и зачарованно разглядывает его.

— У меня нет слов, Молли. Это шедевр.

Я крепко обнимаю подругу.

— Они идеальны, и я их обожаю. Спасибо. От всего сердца спасибо тебе… Чёрт, из-за тебя я снова плачу, да ещё и так некрасиво!

Молли сжимает меня в ответ.

— Я так рада, что тебе понравилось. Честно, мы с Уилер тоже рыдали, пока их придумывали. Солнце — это про тебя, без сомнений.

— Я в полном восторге.

— Я тоже. — Молли улыбается. — А теперь давай отправлять тебя под венец!



Я продеваю одну руку под локоть мамы, другую под руку отца.

Глубоко вдыхаю, пытаясь сдержать слёзы, которые никак не хотят останавливаться. Мы стоим у кухонной двери Нового дома, ожидая, когда координатор свадьбы подаст нам знак. Дверь открыта, и я слышу, как гитарист исполняет нежную версию Wonderful Tonight Эрика Клэптона для гостей, собравшихся на пастбище неподалёку.

— Ты выглядишь потрясающе. — Голос отца дрожит от эмоций, когда он смотрит на меня, а затем на маму. — Вы обе.

Я наклоняю голову к его плечу.

— Я тебя люблю, пап.

— А я тебя ещё больше. — Он целует меня в макушку. — Я горжусь тобой, Салли. Горжусь и счастлив, что ты нашла своего человека.

У меня перехватывает дыхание от этого комка в горле.

— Это значит для меня всё, пап. Мы так много прошли…

— И вот теперь ведём тебя к алтарю. — Он всхлипывает. — Время летит. Помни об этом, когда — не если, а когда — вы с Уайаттом создадите свою семью.

Мы все плачем, когда пересекаем сто с лишним метров до пастбища.

Дыхание замирает, когда я вижу, какая красота развернулась перед нами. Ряды деревянных стульев, каждый из которых украшен бледно-жёлтым пледом, обращены к арке, увитой сотнями цветов: белыми розами, розовыми пионами и лилиями, чей аромат наполняет воздух.

Но главное — человек, стоящий под этой аркой.

Уайатт.

Он стоит, сцепив руки перед собой, и чертовски хорош в коричневой ковбойской шляпе и тёмно-синем костюме.

В том же самом костюме, который был на нём на нашем первом свидании, когда мы пошли на вечер с общим столом. В той же самой шляпе.

Наши взгляды встречаются — и мир замирает.

Его выражение сменяется с тревожного ожидания на чистую, неразбавленную радость, и моё сердце взлетает.

Он такой красивый, такой счастливый, что смотреть на него почти больно.

Его глаза вспыхивают, он улыбается — и тут же лицо его морщится, и он начинает плакать.

Все четверо его братьев стоят рядом под аркой и все четверо тоже начинают плакать.

Я не могу сдержаться — смеюсь. Я обожаю смотреть, как эти закалённые ковбои становятся мягкими и сентиментальными. Они усердно работают, но любят ещё сильнее.

Это чертовски прекрасная вещь.

Я иду по проходу между рядами, держа за руки маму и папу, к своему лучшему другу.

Проходя мимо гостей, я замечаю много знакомых лиц: здесь Таллула, Ава с дочкой, Уилер и семья Уоллесов.

Я чувствую, как накрывает волна благодарности за всю любовь, что витает в воздухе.

Вот она — хорошая жизнь. Когда тебя окружают люди, которые тебя знают, любят и желают тебе счастья.

Когда мы останавливаемся перед аркой, Уайатт вытирает слезу. Гуди, ведущая нашу церемонию, стоит рядом, держа в руках папку и сияя широкой улыбкой.

Папа откидывает фату и целует меня в щёку.

— Я люблю тебя больше, чем смогу когда-либо выразить словами.

Потом он протягивает руку Уайатту.

— Береги её, хорошо?

Голос Уайатта дрожит, когда он сжимает папину руку.

— Всегда. Обещаю.

Папа берет наши руки и соединяет их.

— Будьте добры друг к другу.

— Я буду. — Я ловлю взгляд Уайатта и улыбаюсь сквозь слёзы. — Обещаю. Всегда.

Уайатт сжимает мою руку, и мы поворачиваемся к Гуди.

— Ты потрясающая, Сал, — шепчет он. — Это платье…

— Тебе нравится?

Он проводит рукой по глазам и фыркает:

— О да. Очень. Но, думаю, мне ещё больше понравится снимать его.

— Кхм, — Гуди с трудом сдерживает улыбку.

Церемония проносится мгновенно. Вот мы уже обмениваемся кольцами. Руки Уайатта дрожат, когда он надевает мне на палец простое золотое кольцо, которое теперь рядом с маминым. Я прижимаю большой палец к внутренней стороне обоих колец, наслаждаясь их ощущением.

Я надеваю такое же кольцо на палец Уайатта.

— И вот так просто вы теперь муж и жена. — Гуди закрывает папку. — Поздравляю вас, ребята!

— Значит, я могу поцеловать свою жену? — Уайатт лукаво улыбается мне.

Гуди смеётся.

— Да, ты можешь поцеловать свою жену.

И тогда мой муж берет моё лицо в ладони и целует меня.

Гости взрываются криками и свистом, а ветер подхватывает фату, запутывая её в моих волосах.