Глава 6
— Потому что непорядочный! — отрезала няня Урсула. — Кто ж с родной женой-то разводится?
Исчерпывающий ответ. Правда, немного не то, на что я рассчитывала.
Няня Урсула еще долго ворчала, но полезной информации в ее возмущениях было совсем мало.
— Ну не убила бы ты его! — вдруг воскликнула она, и спящая девочка недовольно заворочалась. — Не убила бы, ласточка?
Голос у няни стал неуверенным. Я растерянно покачала головой. Вот это номер. Ивари пыталась убить кого-то? Мужа? Тогда его гнев, пожалуй, понятен.
Похоже, все серьезнее, чем я думала.
Ладно. На виселицу тот меня не отправил — уже хорошо.
Как я ни старалась не могла припомнить ничего из того, что произошло. Зато начали всплывать другие воспоминания: сколько стоит отрез ткани, как принято торговаться, а еще — куча сведений о том, что сейчас модно в столице. Я не ошиблась: крохотные поясные сумочки были последним писком. Какую пользу можно извлечь из этой информации? Большой вопрос.
Девочка вдруг заворочалась, захныкала во сне, и я погладила ее по голове, успокаивая. Няня перевела на нее настороженный взгляд.
— У меня настойка пустырника есть, — наконец сказала она. — Успокоит.
Я покачала головой. Таким маленьким детям уж точно не стоит пить лекарства на спирту. А вот теплое молоко с медом пришлось бы кстати. Ничего, прибудем на место уже утром — и об этом можно будет подумать.
Я посмотрела в окно. Сплошной лес, только желтый керосиновый фонарь, прикрепленный рядом с сидением кучера, освещал путь. Дорога была пустой и тихой, за все время мимо не проехало ни одной кареты. Кучер сказал, что к рассвету мы уже будем на месте — осталось совсем немного.
Уже когда на востоке за деревьями начал дребезжать рассвет, карету тряхнуло, как будто мы провалились в яму. Няня Урсула вскрикнула, девочка рывком проснулась и заозиралась, прижимая к себе сокровища: завернутый в бумагу кусок пирога и фрукты. Ее желтые совиные глаза в темноте по-звериному светились.
Неужели разбойники?
В темноте вокруг нас вдруг послышались шум и… голоса.
— Драконью жену убейте! Берите все, что можно!
— А старуха?
— Нечего грех на душу брать, сказали — одну! Мы…
Ответ потонул в гвалте.
Разбойники!
Дверь рядом со мной открылась, в свете желтого фонаря я увидела высокий мужской силуэт. Я успела загородить собой малышку и няню Урсулу — а потом мне в шею воткнулась тонкая иголка.
И все провалилось в темноту.
В себя я пришла от истошного крика:
— Ласточка-а-а!
Поморщилась. Во-первых, мне за сегодняшний день порядком надоело терять сознание. Во-вторых, зачем же так кричать?
Спустя секунду воспоминания обрушились на меня ловиной, и я резко села.
— Няня Урсула? Ты в порядке? Где девочка?
— Ласточка-а-а! — снова завела няня и кинулась мне на шею.
Я огляделась и, только встретившись взглядами с малышкой, которая прижимала к себе неизменный мешок с фруктами, облегченно выдохнула.
Вокруг уже рассвело, воздух был прохладным и свежим. Кареты не было. Вещей — тоже.
— Ограбили! Нелюди! — причитала няня. — А ты-то, ты-то, ласточка, не дышала!
Из ее причитаний я узнала, что напавшие на нас разбойники забрали карету, деньги и все вещи Ивари, а нас — бросили на дороге.
— Ворье! Ворье бессовестное! Ох, ласточка, надо было нам в монастырь ехать, ослушалась ты мужа, вот бог-то нас…
— Это не бог, — перебила я.
Голова кружилась, но чувствовала я себя вполне сносно, сознание было ясным. Аккуратно выбралась из объятий няни и потянулась к девочке.
— С тобой все хорошо? — спросила я, тронув ее за руку. — Цела?
Девочка кивнула. Личико у нее было мокрым от слез, но видимых повреждений не было: ни синяков, ни ссадин. Уже хорошо. С фруктами и пирогом она тоже так и не рассталась. Тоже плюс. Значит, ее не трогали. И это еще один аргумент в пользу пришедшей мне в голову версии произошедшего.
— Ой, она-то в порядке! — замахала руками няня, помогая мне подняться. — Как она на этих нелюдей-то набросилась! Ну чисто демон! Глазищи — светятся! А смелая! Как звереныш! А они-то как раскричались, как разбежались от нее подальше!
Няня бросила на девочку неожиданно ласковый взгляд, и та зарделась от удовольствия.
Я улыбнулась, хотя ситуация была совсем не веселой. Все вещи пропали, деньги, карета — даже мою поясную розовую сумку с монетами уволокли. Неужели воры разбираются в моде?
Что ж. Я ощупала свое тело и успокоенно выдохнула.
Несмотря на это, кое-какие козыри у меня остались. Кажется, я все-таки не ошиблась, думая о том, кто и зачем на нас напал. Уж очень неопытные разбойники, не удосужились даже обшарить мои карманы как следует.
— Угораздило нас, — причитала няня Урсула, утирая слезы с лица. — Как нас так угораздило…
— Нас не угораздило, — качнула я головой. — Нас здесь ждали.
И это странно.
Потому что разбойники точно знали, что в карете будет “драконья жена”. И что проезжать карета будет именно здесь. О том, что тут будет “старуха” знали тоже. А вот неблагая малышка со светящимися глазами стала для них сюрпризом. У страха, особенно ночью, глаза велики. Представив, как перепугались разбойники, увидев в карете существо со светящимися глазами, я хмыкнула.
Провела рукой по шее и явно почувствовала кончиками пальцев очертания корочки из запекшейся крови на месте ранки, которую оставила игла. Значит мне не почудилось? Яд? Я много раз видела в кино, как в шею метают отравленные дротики.
И няня Урсула говорила, что я не дышала.
“Не вздумай снова травиться, — пришли мне на ум слова дракона. — Погибнуть я тебе не дам. И изображать обмороки нет смысла”.
Отбросив в сторону мысли о прожигающем насквозь взгляде и низком голосе, я задумалась.
Но что, если… что, если Ивари не пыталась себя отравить? Что, если ее пытались убить уже тогда — и сейчас явно попытались снова?
Причем с умом: ограбление кареты на лесной дороге — что может быть банальнее? И никаких подозрений.
Вот только Ивари оба раза выжила. Почему? Может, дело в магии, которой она, вернее, теперь уже я, обладаю?
Как бы то ни было, становилось ясно: я попала в тот еще переплет.
И о том, что я жива, лучше не распространяться.
Выпрямившись и положив руку на плечо девочки для собственного спокойствия, я огляделась.
Мы оказались на холме посреди пустынной дороги, а внизу — расстилался Брайтмур. Что ж, уже неплохо! Если глазомер меня не подводит — спустя полчаса будем в городе.
— Мы почти на месте. Идем.
Как бы все ни сложилось, оставаться посреди леса — плохой вариант.
Я протянула малышке руку и та вдруг сунула мне… мою розовую поясную сумку! Тяжелую, с монетами!
Няня Урсула ахнула.
Несколько секунд я соображала, что произошло, а затем улыбнулась:
— Ты ее стащила?
Девочка, не отрывая от меня настороженного взгляда, кивнула. Покрепче, по обыкновению, сжала мешок с фруктами.
Хм, я точно помнила, что сумочка была на месте за пару минут до того, как на нас напали.
— Когда в карету ворвались разбойники? — спросила я.
Еще один настороженный кивок.
— Умница! — обрадовалась я и на радостях ее обняла.
Ощущалась малышка, закутанная в сотню слоев ткани, странно, но я решила не придавать этому значения. Чего только не почудится с утра после того, как меньше суток назад угодила в другой мир.
— Ты нас очень выручила, — сказала я, отстранившись.
Девочка, пару мгновений побуравив меня тяжелым взглядом, полезла куда-то за пазуху и с явной неохотой отдала мне серебряную монету, которую, видимо, успела вытащить из моей сумки и припрятать отдельно, для себя.
Хм, а она не промах. Надо бы за ней приглядывать.
— А золото-то генерала Реннера я не сберегла, — всхлипнула няня Урсула. — И вещи твои, ласточка. Все забрали все! Подчистую!
— Ничего, — подмигнула я ей. — Осталось у меня пару козырей в рукавах.
А еще под юбкой, под стельками туфель, под корсажем… В который раз поблагодарив маму, которая когда-то приучила меня, собираясь в дорогу, все деньги и ценности раскладывать во множество мест на случай встречи с карманниками, я скомандовала:
— Идем. Скоро будем на месте.
Вот только на душе скребли кошки. Кому могла понадобится Ивари, чтобы объявить на нее такую охоту? Стоит ли мне беспокоиться о своей безопасности и, главное, о безопасности детей?..
Одно хорошо: по чьему бы указанию на меня ни напали, теперь все уверены, что Ивари мертва.
— Давай не будем их разубеждать, — предложила я, поделившись подозрениями с няней Урсулой.
Та приложила руку ко рту.
— Да как же, ласточка. Что-то ты себе в голову вбила! Это ж…
— Разве этому есть другое объяснение?
Няня Урсула замолчала, а потом покачала головой.
— Как-то ты переменилась, ласточка. Стала какой-то…
Страх холодными пальцами сжал горло.
— Какой?
— Взрослой. Совсем как матушка твоя, мир ее сердцу.
Я облегченно выдохнула.
Тем временем мы добрались до города, который пока, ранним утром, еще спал. Он был не таким впечатляющим, как столица, но все-таки довольно уютным, с аккуратными домами, мощеной дорогой и блестящими стеклянными витринами магазинов.
— Извините! — рванула я вперед, увидев мужчину в белом фартуке у бакалейной лавки. — Можно задать вопрос?
Оглянувшись на зов, мужчина сначала разулыбался — внешность Ивари однозначно играла мне на руку, несмотря на то, что подол ее розового шифонового платья кое-где был перепачкан дорожной пылью.
— Вы не подскажете, где здесь детский приют? — спросила я, подойдя ближе.
Одежда, лицо и руки мужчины были припорошены мукой, сам он был пожилым, лысым и круглым, так что неуловимо напоминал каравай. Лицо мужчины тут же переменилось. Он нахмурился и сплюнул себе под ноги.
— А вы кто такая?
— Я из столицы, — обтекаемо ответила я.
Кажется, не стоит объявлять всем и каждому, что я — Ивари Хант. Раз уж на нее объявлена такая охота.
— Новая управляющая что ли? — тут же нашелся он. — Не совались бы вы туда, мисс. Возвращайтесь-ка в свою столицу. И замуж выходите. Не место вам тут.