Глава 1

Карла Алвес слушала приглушенные споры своих подруг по поводу использования слов — «конец связи». Она хотела вмешаться и сказать им, чтобы они забыли об этих дурацких словах и вспомнили о ритуале. В конце концов, именно по этой причине они в первую очередь использовали эти дурацкие рации. Весь разговор был нелепым, и она пожалела, что не было кнопки отключения звука, которую она могла бы нажать. Девушка вгляделась в лес и ткнула в наушник.

— Мы и так нацепили для тебя черный спандекс (прим. — название синтетических волокон, по аналогии с лайкрой, еще одно распространенное название — эластан). Я нарисовала на лице полоски и таскаю это тяжеленное армейское снаряжение. Я не собираюсь заканчивать разговоры всякими «концами связи». Конец связи, — вставила Джордан.

Спасибо тебе, Джордан. Если бы Карла не согласилась помочь снять церемонию оборотней на видео, чтобы Джордан могла написать книгу для их подруги Элли, единственной волчицы-оборотня в группе, ей бы никогда не пришло в голову появиться и взглянуть на древний ритуал.

Карла посмотрела вниз, на церемониальную площадку. Сексуальная четверка — прекрасные и сказочные братья Элли, в которых они все втайне были влюблены, — только что переговорили со своими родителями, прежде чем разойтись и побежать в лес. Нервы и что-то похожее на возбуждение бурлили в крови Карлы. Здорово. Она, должно быть, сошла с ума, если думала, что находиться в реальной возможности быть пойманной было захватывающе.

Эмма выкрикнула еще одну радиокоманду. Это все решило. Карла выдернула наушник. У нее начиналась мигрень, когда слушала все приказы своей подруги. Она любила Эмму, правда, любила. Но сегодня вечером не смогла справиться ни с одним из сержантских приказов по строевой подготовке.

Карла заправила еще один локон за ухо, стиснув зубы. Ее одежда была неудобной, и она продолжала беспокойно перебирать ногами, как будто ждала, что произойдет что-то важное.

В последний раз, когда она чувствовала себя так, ее брат Келвин сказал, что у нее будут неприятности. И действительно, позже той ночью она подралась с полицейским. Келвин сказал ей перестать игнорировать свои инстинкты и прислушиваться к тому, что они говорят. Прямо сейчас они кричали ей убираться оттуда к чертовой матери, потому что она была по уши в дерьме. Но слушала ли она? О, черт возьми, нет. Волнение от зрелища волков во время брачного ритуала было слишком заманчивым. Кто в здравом уме мог отказаться от такого предложения? Очевидно, это было не то, во что люди должны были быть посвящены, поэтому ее банда подружек должна была прятаться и молчать всю ночь.

Карлу так и подмывало указать на все, что было не так в их плане, но она сдержалась.

1. Она не оценила просьбу о черной тесной одежде. Та была жутко неудобной. Чертовы штаны для йоги были с прошлого года. Они были на размер меньше и очерчивали живот, придав ей форму булочки. Карла оттянула переднюю часть черной майки и подула на сиськи. Было жарко.

2. Они не поели. Теперь она была потной и голодной.

3. У нее есть совершенно замечательный дом, в котором она могла бы быть сейчас. Подальше от деревьев, грязи и жутких звуков в темноте. О, как бы ей хотелось надеть свои пижамные штаны со звездами и лунами в своем прохладном доме.

Присев на корточки, она взглянула на место церемонии. Ее мысли вернулись к Сексуальной Четверке, и особенно к Нейту — мужчине, с которым никто другой никогда не сравнится. Нейт, с его мускулистым телом и племенными татуировками на руках и груди. У него их было достаточно, чтобы она могла провести целый день, обрисовывая пальцами каждую из них. Нейт, с его проколотыми ушами и всем тем, что делает из него плохого, плохого мальчика, от которого ей действительно следует держаться подальше. Но она не могла.

Она вспомнила, как впервые встретила его в доме Элли. То, как он улыбался. Она уже никогда не будет прежней. Христос. Это было почти семь лет назад. Он много раз приходил ей на помощь. Однажды у нее лопнула шина, и он появился из ниоткуда, чтобы поменять колесо, прежде чем она успела вызвать эвакуатор. И она никогда не забудет, как они пошли на бал-маскарад, который Элли устроила на один из ее дней рождения. Это была первая ночь, когда Карла надела девчачье платье и сделала все возможное, чтобы выглядеть красиво. Или настолько хорошенькой, насколько это получилось. Золотое платье в стиле прошлого века, которое она позаимствовала на уроке драмы, позволило ей выглядеть как прекрасная принцесса. Нейт был одет в пиратский костюм. Тот, у которого почти полностью обнажена грудь. В то время его волосы были длиннее, лохматыми и так и подмывало запустить в них пальцы. Узкие брюки и почти дикие черты лица нанесли ущерб ее мыслительным способностям в тот вечер.

Когда она увидела его, все, о чем могла думать, это прикоснуться к его полуобнаженной груди, пробежаться ногтями по прессу и прикусить сосок, который продолжал выглядывать из-под белой рубашки. Один взгляд. Это все, что потребовалось, чтобы произошло какое-то волшебство. Ее сердце учащенно забилось, а ладони увлажнились от пота. Она бросилась прочь, чтобы сделать столь необходимый глоток свежего воздуха. Он последовал за ней на улицу и поцеловал ее. Один-единственный поцелуй при лунном свете, и она влюбилась в него до конца своих студенческих лет. Воспоминание о его твердых теплых губах. Ее губы покалывало от напоминания о том, как сильно он ее возбуждал.

Ее увлечение им было нездоровым, и это граничило с жалостью. Устав чувствовать себя неудачницей в отношениях, устав ждать мужчину, который, возможно, никогда не будет с ней, ей нужно было начать встречаться с кем-то другим. Она хотела иметь семью. Хотела мужчину, который был бы рядом с ней надолго. Она хотела большего.

Конечно, никто из ее друзей никогда не упоминал об отсутствии социальной жизни, но это было потому, что у них ее тоже было немного. Эмма не думала, что они заметили, насколько она была одержима Мейсоном, а Ник безуспешно пыталась скрыть свое влечение к Джейку.

Кроме того, Карла все равно ни с кем особо не встречалась. И в отличие от того, во что верила ее сестра, это было не потому, что она была соблазнительной. Нисколько. Ей нравилась ее тонкая талия и широкие бедра. Черт возьми, большинству мужчин нравились ее большие сиськи и задница. Латиноамериканки гордились своими телами, и она не была исключением. Но у нее не было бурлящей общественной жизни, потому что в ее голове всегда бурлили мысли о старшем брате Элли. Как бы она ни пыталась, мозг не слушался и большую часть мечтаний фокусировал на Нейте и его сексуальной татуированной красоте.

Теплый ветерок шевелил деревья, и она взглянула на свою камеру. Дурацкий штатив не хотел оставаться на месте. Она проворчала себе под нос ругательство. Присев на корточки, девушка воткнула крошечные металлические ножки в землю, надеясь закрепить их. Пара камней помогла бы. Она схватила несколько самых больших и обложила ими ножки штатива, чтобы он оставался устойчивым.

Длинные пряди вьющихся волос то и дело выпадали из ее конского хвоста, щекоча щеку. Она убрала надоедливые волосы за ухо и продолжила возиться со штативом.

— Тупой, чертов кусок...

Низкое рычание прозвучало совсем близко. Слишком близко. Она вскочила на ноги, все еще держа в руках один из камней, и в мгновение ока обернулась. К сожалению, она также была одним из самых неуклюжих людей на свете и споткнулась о собственные ноги. Карла потеряла равновесие и упала на задницу.

— Карахо (прим. исп. черт)!

С места церемонии донесся вой, и она вскарабкалась на колени, чтобы посмотреть в даль, как один из волков — она предположила, что это был Марко, потому что он был крупнее остальных, — обнюхивает Келли сзади.

— А этот мужчина знает, что хочет, — она фыркнула.

Но у нее не было возможности продолжать наблюдение. Что-то ударило ее в зад, толкая вперед. Карла зацепилась за треногу и упала лицом вниз.

— О, ради всего святого! — Очевидно, быть тихой и незаметной было не про нее. Пряди волос упали вперед, закрывая ей обзор. Она приподнялась и перевернулась, чтобы сесть на задницу. Там был он, единственный оборотень, который сводил ее с ума всеми возможными способами.

— Пятнышко? Что ты здесь делаешь? И почему ты уткнулся носом в мою задницу, ты извращенец?

Не то чтобы ее заводило, что он засунул свой нос ей в задницу. Это было... странно. Он зарычал. Низкий глубокий звук скрутил ее живот во всевозможные узлы. О, боже. Она была в беде. Глядя на его милую пушистую мордочку, она испытывала сильное искушение протянуть руку и погладить его.

Нейт, большой, плохой, сексуальный, кусок леденца, стоял не более чем в пяти футах перед ней в своей волчьей форме. Форма, похожая на милого далматинского волка с белым пятном на морде, отсюда и прозвище, которое она ему дала.

— Пятнышко.

Его глаза блестели в этом золотистом оттенке от его животного. Дрожь пробежала по ее спине.

— Я знаю, как это должно выглядеть, но это не то, что ты думаешь. — Она чувствовала себя идиоткой, разговаривая с ним, когда он был в форме гигантского волка. Он сделал шаг к ней. Она отодвинулась на дюйм дальше. Быстрым движением она облизала сухие губы кончиком языка.

— Нас пригласили быть здесь. Я клянусь.

Где, черт возьми, была убежденность, с которой она всегда говорила при нем? О, казалось, он погрузился в глубины ада. Он сделал еще один шаг ближе, между ее раздвинутых ног.

— Пятнышко? Нейтан-Нейт, — пробормотала она, надеясь, что он забудет, что она была там, и не скажет остальным, что нашел ее. — Я уйду сейчас. Я... я здесь только в исследовательских целях.

Ее разум мчался со скоростью миллион миль в час. Что ей делать? Еще один шаг. Его морда оказалась слишком близко к ее промежности, чтобы чувствовать себя комфортно.